Гиблое место в ипотеку  - Дарья Донцова

Как долго можно выдержать подобное действо?

– Я бы сбежал сразу, – признался Макс.

– Если я отправлюсь вкусить великого искусства после работы, то засну в кресле и проснусь от оваций после финала, – честно ответил Костин.

– Меня в данном случае может удержать на месте только опасение обидеть близкого человека, – сказала я, – постаралась бы высидеть все два часа.

Ксения усмехнулась.

– Забыла сообщить. Роб поставил пьесу в духе древнегреческих авторов. Ее играли три вечера подряд. Каждое представление длилось шесть часов.

– Наверное, к концу первого спектакля зал опустел, – вздохнула я.

– Угадали, – подтвердила Ксения, – зрители по-тихому смылись. Я зашла за Филом, он спросил:

– Видела Сюзи?

Я кивнула.

– Когда я увидел, как ее загримировали, чуть сознания не лишился, – признался брат, – едва не закричал: «Флора, где ты была?»

Ксения закрыла лицо рукой, потом решила продолжить повествование, но тут Вульф, паркуясь на площадке, объявил:

– Приехали. Миша уже тут. Сейчас он нам все расскажет.

Дверца машины открылась.

– Подробностей я пока не знаю, – произнес Потапов, подавая мне руку.

Я оперлась на нее и выпрыгнула из джипа.

– Что-то тебе определенно известно, – сказал Костин.

– В лесу неподалеку от дорожки, которая ведет к речке, найдено тело Зеленова, – объяснил Михаил. – В октябре вода холодная, никто не купается, поэтому покойника не сразу нашли.

Я удивилась:

– Кто мог обнаружить останки, если люди в этой местности не бывают?

Потапов открыл рот, но его опередила Ушакова:

– Отец Филиппа ценил тишину, поэтому возвел дачу подальше от деревни. Но до нее всего километр-два. Река, на берегах которой народ живет, узкая. Единственное широкое место, типа запруды, здесь неподалеку. Дачники и местные через лесок туда идут. Петр Филиппович воспользовался своими знакомствами среди местного начальства и присоединил к участку кусок леса. Незаконное дело, но БТИ его одобрило. Захваченную землю старший Зеленов огородил забором до неба. Те, кто желает купаться, проходят далеко от фазенды. Их не видно и не слышно. Филипп плавать не ходил, брезговал. Как он на той тропинке очутился?

– Его не люди нашли. Опера территорию осматривали. Собака взяла след, привела их к разрытой могиле, – сказал Михаил, – около нее обнаружили Зеленова.

– Там кто-то похоронен? – прошептала Ушакова. – Да?

Когда мы ехали назад в Москву, Ксения Львовна монотонно повторяла:

– Я не верила. Не хотела верить. Майя постоянно кричала: «Фил убил сестру». Но я думала, что она просто терпеть не может сына, вот и обвиняет его во всех грехах. А он убил Флору. Убил сестру. Флору убил.

Вульф попытался купировать истерику Ксении.

– У нас нет никаких доказательств того, что ваш двоюродный брат лишил жизни девушку.

– Зачем он пошел в лес? Зачем? Зачем? – бубнила Ушакова. – Зачем?

Потапов тоже решил ее успокоить:

– Тело Зеленова нашли около разрытой могилы, но это не значит, что Филипп Петрович преступник. И нет уверенности в том, что останки, найденные сегодня, принадлежат Флоре.

Ксения замолчала, мы тоже не говорили. В полной тишине наша компания добралась до офиса и поднялась на свой этаж.

– Неплохо бы кофейку хлебнуть, – заметил Потапов.

Я поспешила к машинке.

– Сейчас сделаю. Эспрессо? Ксения Львовна, вам капучино?

– У меня лишь одно желание, – заявила Ушакова, – повеситься.

– У нас вкусное печенье, булочки, – начала перечислять я.

Ушакова схватилась за горло.

– Меня тошнит, мне надо в туалет!

Последние слова наша клиентка выпалила, выскакивая в коридор.

Костин взял трубку.

– Зайди быстро.

Через секунду в помещении материализовалась секретарша.

– Карина, Ушаковой нехорошо, – сказал Володя, – сейчас она в сортире. Когда выйдет, устрой ее в комнате отдыха, позови врача. Возможно, у нее подскочило давление. Захочет вернуться к нам, задержи ее под любым предлогом. Надо кое-что без Ксении Львовны обсудить.

– Поняла, – коротко ответила Георгиева и исчезла.

Макс посмотрел ей вслед.

– Хорошая девушка, исполнительная, неболтливая.

– А где Баранова? – наконец-то догадалась спросить я.

– Не прошла испытательный срок, – нахмурился Костин, – истеричка в команде нам не нужна.

Я встала на защиту девушки.

– Она не глупа.

– Но вести себя совсем не умеет, – отрезал Костин, – язык без костей. Нахамила тебе.

Я махнула рукой.

– Я уже забыла. Сама не всегда бываю корректной.

– Хватит того, что Володя это помнит, – сказал Макс, – мне тоже не нравятся сотрудники, которые путают службу с базаром.

– Дома веди себя как угодно, а на работе держись в рамках, – заявил Захар.

– Если человек дома хам, то он и в офисе будет грубить, – возразил Потапов, – наглость, бесцеремонность – системные заболевания. Нельзя в своей квартире всех материть, а на работе быть сладким бубликом. Вернее, можно из себя что угодно изображать, но рано или поздно маска свалится, морда гиены покажется.

– Вопрос с Барановой закрыт, – подвел итог Вульф, – обсуждать тут нечего. Вернемся к Зеленову. Что у тебя, Миша?

Потапов взял из моих рук чашку.

– Буду плясать от печки. Мои парни решили еще раз осмотреть территорию вокруг дома. Собака потянула их в лес, и неподалеку среди деревьев обнаружили разрытую яму. Рядом валялась лопата, а в углублении нашли человеческие кости, пластмассовые детали, типа цветочков. Возможно, это было какое-то украшение, еще цепочка из какого-то металла, на ней буква F. Все, естественно, не новое, но уцелело. Пластмасса столетиями не разлагается, железки тоже почти вечны.

– F, – повторила я, – Флора.

– Возможно, – согласился Михаил, – или Фортуна, Фокус, Фаина… Много есть слов и имен, которые начинаются на букву «Ф». Мы не можем утверждать, что найдены останки сестры Филиппа. Даже если Ушакова узнает бижутерию, подтвердит, что она принадлежала пропавшей девушке, это нам не поможет. Флора могла дать ее поносить кому угодно и…

Телефон Потапова издал тихое рычание.

– Да, Антон, – отозвался Михаил. – Уверен? Ясно. И это понятно. До свидания.

Меня охватила тревога.

– Что он сказал?